Введение

Актуальность: возрастающая зависимость от цифровых технологий в повседневной жизни поднимает сложные правовые и этические вопросы, касающиеся границ личного пространства, где приватная сфера человека оказывается под угрозой.

Цель: исследовать природу и значимость приватности как социального явления, выявить вызовы и риски, стоящие перед человеком и обществом в условиях повсеместного использования цифровых технологий, определить их влияние на социальные структуры и индивидуальное восприятие безопасности.

Задачи: анализ проблематики приватности в контексте цифрового общества; анализ вызовов и рисков, с которыми сталкивается человек в цифровом пространстве. Особое внимание уделяется социально-философским аспектам, которые сопряжены с нарушением приватности, социальными и этическими подходами ее защиты и минимизации рисков.

Результаты: проведенный анализ указывает на то, что высокотехнологичные возможности в области сетевых коммуникаций и свободный доступ к информации оказывают воздействие на человека, трансформируют структуру мышления, формы межличностных отношений, стирают границы между реальной и виртуальной личностью, в результате чего понятие приватной сферы теряет свою значимость. Делается вывод о том, что в условиях цифрового общества проблема приватности требует переосмысления традиционных представлений о личной жизни и социальной ответственности.

Теоретическая и практическая значимость: выявление рисков и вызовов позволит разработать результативные подходы к защите как личного пространства, так и личной информации.

В первой части статьи (Лебедев, Удалова, 2025) приватность рассматривалась как социальное явление, которое обретает совершенно новую значимость в условиях цифрового общества. Приватная сфера — сфера жизни человека, закрытая от посторонних глаз и предполагающая личное пространство, где каждый имеет право на неприкосновенность своей личной жизни, мыслей и чувств. Сегодня, в условиях быстрого развития информационных технологий и цифровых платформ для обмена данными, вопросы приватности и защиты личной информации занимают важное место. Большие объемы данных, собираемые государственными структурами, коммерческими и некоммерческими организациями, создают новые вызовы и риски для жизни человека.

Цифровые технологии и сетевые коммуникации кардинально меняют не только способы коммуникации между людьми, но и структуру взаимодействия человека с окружающим миром. Доступ к большому объему информации породил целый ряд преобразований, касающихся не только мышления, восприятия и поведения человека, но и его приватной сферы, что привело к необходимости анализировать причины, способствующие трансформации понятия приватности. Интернет, смартфоны и социальные сети перестраивают способ потребления информации, влияют на когнитивные процессы человека: меняют структуру его мышления (Винер, 1965; Финн, 2023; Шваб, 2025), обеспечивают доступ к информации, формируют у человека привычку быстро искать сведения, принимать информацию на веру, не применяя критическое мышление, не анализируя получаемые данные. Скорость обработки информации затмевает ее содержание, вызывая недооценку необходимости разделять личное и публичное, а традиционное понимание приватности как защищенного личного пространства перестает укореняться в сознании человека.

Цифровые технологии позволяют создавать «виртуальные аватары» — образы, которые человек формирует в социальных сетях. В результате человек может начать идентифицировать себя с этим виртуальным Я, что порождает парадокс: чем более он открыт в виртуальном пространстве, тем более изолированным становится в реальной жизни, так как виртуальные сообщества формируют воображаемые личные идентичности, в то время как реальная индивидуальность подвергается угрозе исчезновения, что ведет не только к потере приватности, но и к деформации самоидентификации.

Свободный доступ к информации мощно воздействует на человека, трансформируя его мышление, формы межличностных отношений, стирая границы индивидуальности, формируя его идентичность более, чем он сам (Левинас, 1998). В этих условиях концепция приватной сферы становится всё более размытым понятием, что требует поиска новых подходов к восстановлению значимости приватности как социальной ценности. Важно понять, какие угрозы могут повлиять на индивидуальную безопасность человека, проанализировать вызовы и риски для приватности в контексте цифрового общества, предложить способы защиты.

Необходимо отметить, что в научной литературе наблюдается пробел: не хватает комплексных исследований, затрагивающих трансформацию приватности как социального феномена в условиях одновременного существования человека в физическом и цифровом измерениях; также отсутствуют целостный междисциплинарный анализ диалектического взаимовлияния технологических возможностей, социальных практик и нормативно-правового регулирования, формирующих новое понимание приватности в эпоху цифровой трансформации. В статье предлагается интегративный подход к изучению динамично меняющихся норм приватности в контексте формирования новой цифровой социальности и «парадокса приватности».

Цифровое общество: вызовы и риски приватности

Цифровые технологии возникли как результат третьей научно-технической революции и соответствующей смены научной рациональности. Они — частный случай создания человекосоразмерных объектов. О возможных опасностях этого предупреждали десятилетиями раньше, но, по всей видимости, сами творцы новой науки и технологий не вполне представляли себе степень реальной сложности обращения с новыми объектами, включая и сложность эффективного контроля над ними. Необходимо напомнить о том, что достаточная эффективность «машины» (говоря традиционным языком) пропорциональна ее принципиально новым возможностям, которые в свою очередь предполагают независимость. Отсюда старые предостережения о размножающихся машинах, о бунтах роботов, об эмансипации техники оказались не только не напрасными, а в какой-то мере даже весьма скромными. Новая рациональность коренным образом изменила мировоззрение. Именно отсюда ведут свой род модели «мир как матрица» и подобные ей. Молодежь особенно легко заимствует их. Во-первых, присущий молодежи наивный оптимизм блокирует рефлексию негативных сторон таких представлений. Во-вторых, именно такую молодежь менее всего отягощает наследство традиционной науки, сформированное предыдущими научными революциями. В-третьих, виртуализация реальности легче находит понимание и приятие у тех, кто нагружен опытом геймерства.

Приватность и право на нее в идеале предполагают интеллектуально и социально зрелую личность, способную прогнозировать свое поведение и принимать ответственность за делаемые шаги. В приватной области снижается ответственность (для некоторых вещей она порой вообще аннулируется; простейший пример: на улице недопустимо расхаживать в нижнем белье, а в своем жилище это само по себе не возбраняется). Снижается жесткость действия социальных прескрипций, уменьшается доля «социального театра» в поведении, можно позволить себе максимально быть тем, кем хочешь, что диктует твоя идентичность, а не сценарии социального поведения. Также человек максимально свободен в распределении ресурсов, включая временны́е, и в выборе занятий или свободы от них.

По Р. Гэвисону, отсутствие приватности столь же вредно, как и ее абсолютизация, поскольку во втором случае разрушаются или просто не формируются многочисленные сценарии коммуникаций, человек дичает, социальная успешность снижается, вплоть до утраты эффективных техник выживания (Gavison, 2012); это равновесие — продукт выбора самого индивида, а неудобства, напряжение, вплоть до фрустрации начинаются у него тогда, когда эта им определенная зона приватности изменяется, нарушается, выходит из-под контроля, когда ее попирают извне (Труфанова, 2021). Сюда относятся разные зоны приватности, существующие в социальном пространстве (например, истории болезни): на часть из них приватная закрытость также распространяется, за исключением некоторых ситуаций.

В целом готовность людей быстро и эффективно отражать риски цифрового общества вызывает вопросы. Это связано как с отсутствием надежных праксиологических навыков, так и с неполной проработанностью понятийного аппарата, позволяющего адекватно описывать ту реальность, в которую многие погружаются сразу с утра, постигать ее герменевтически и когнитивно. Например, владелец открытой социальной сети жалуется на иронические и саркастичные комментарии. Отчасти такие недоумения связаны с тем, что социальная сеть — одновременно и личное пространство, и информационное поле с законным и неопределенно широким доступом. То, что нужно либо терпеть такие посещения (возможно, отправляя некоторых «в бан»), либо перевести свою социальную страницу в закрытый режим со строгой фильтрацией читателей — для некоторых оказывается едва ли не глубоко шокирующим актом понимания. Повторимся, одна из причин таких коллизий — недостаточная разработка понятийно-терминологического аппарата, что заставляет вспомнить парадоксы языка и поведения, обобщенные в рамках гипотезы Сепира — Уорфа. Так, фразу «напишите что-нибудь» некоторые понимают как призыв непременно написать что угодно, а не как перифрастическую констатацию того, что именно здесь находится поле для записей, которые можно оставлять, когда это нужно.

В условиях цифрового общества и понятие приватности, и сама приватность как таковая сталкиваются с новыми, сложными вызовами и рисками. Утечки данных, интернет-мошенничество и кибербуллинг становятся неотъемлемыми чертами взаимодействия человека с цифровой средой. Еще недавно интернет-пользователи не закрывали личные страницы, а удивлялись, по какому праву в их «личном пространстве» оставляют резкие комментарии или занимаются «троллингом» и «стебом». К пересмотру сетевой приватности пришлось прийти быстро и под давлением реальных практик, которые нужно было осознать и взять хотя бы под минимальный контроль.

Цифровое общество генерирует риски, которые не всегда поддаются контролю (Деннет, 2021). Эти риски не только угрожают индивидуальной безопасности, но и создают атмосферу недоверия и страха, где уязвимость становится нормой, а защита личной информации — необходимостью, ставят под сомнение основные принципы человеческого достоинства, социальной справедливости, безопасности, психоэмоционального благополучия. В результате возникшие изменения отношений и взаимодействий в цифровом пространстве требуют переосмысления ценностей и подходов, направленных на восстановление и защиту приватности как неотъемлемой составной части свободы и безопасности жизнедеятельности человека и общества в целом.

Подчеркивая важность личной информации в эпоху цифровизации, необходимо отметить, что каждый «цифровой след», который оставляет человек, становится объектом торговли, добросовестной в разной степени, вплоть до мошенничества. Это отражение тревожной реальности, где личные данные делаются не просто информацией, а предметами коммерческих интересов и манипуляций. Информация стала товаром как никогда ранее, а сама информационная торговля едва ли не в первую очередь угрожает приватности.

Эти вызовы и риски, возникающие в результате не только утечек данных, но и различных предписаний, связанных с размещением личной информации в цифровой среде (например, такие требования выдвигают разнообразные сайты, где при оформлении личного кабинета обязательно размещать фотографию: хотя человек в принципе имеет право быть носителем фотофобии и соответственно постоянно скрывать личные изображения, но составители цифровых правил временами игнорируют этические тонкости и могут не учитывать, что наносят психологическую травму), имеют социальные последствия: так возникает атмосфера у постоянного давления и недоверия, а она подрывает основы здоровья, свободы и независимости человека. В цифровом обществе потеря приватности провоцирует формирование общества наблюдения, где каждый шаг, слово и «клик» становятся объектом контроля, оценки, анализа, обсуждения.

Когда говорят о связи современного общества и права на нарушение границ частной жизни, которым наделены определенные государственные структуры, нередко забывают: такое право, продиктованное соображениями безопасности, в той или иной форме существовало всегда, т. е. сейчас речь идет о смене методов и о возможных очевидных и неочевидных результатах этого — в частности, о реально достигаемом объеме информационного доступа.

Еще одна проблема состоит в том, что функцию хранения личных данных зачастую передоверяют электронным средствам, которые оказываются в итоге дистанцированными и сложно управляемыми — во всяком случае, непосредственная управляемость ограничена, а хранимые данные легко могут выйти в неподконтрольную индивиду область. Объемы информации, которую при внедрении в цифровую среду можно получить тем или иным нелегитимным способом, несопоставимы с традиционными способами кражи и ознакомления — например, со вскрытием бумажной корреспонденции. Порой весь набор теоретически неприкосновенной информации, от переписки, которую нежелательно демонстрировать, до банковских, паспортных данных, сосредоточен в одном гаджете. Если рассматривать это, не просто руководствуясь соображениями безопасности, но и делая более широкие выводы, столь информационно нагруженное устройство становится продолжением индивида. Необходимо отметить, что это неизбежно влечет вопрос об изменении биологических границ тела как первичной структуры, что вызывает необходимость осознать и отрефлексировать приватность (Лебедев, 2019). Споры о том, что преобладает в цифровизации, хорошее или дурное, становятся всё более теоретическими, так как в реальности почти ни на что не влияют: информационное общество уже выпустило джина из бутылки. Сейчас границы приватного и публичного радикально смещаются и, более того, деформируются. Прочие, более частные случаи изменения приватности, к которым мы обращаемся ниже, суть частные последствия этого фундаментального процесса.

Всё это порождает глобальный феномен цифровой зависимости, который включает в себя и цифровые аддикции как таковые — новый вид психологической девиации. Цифровой облик обретает сама социальная среда, проблема давно вышла за пределы «цифры» как новой коммуникационной технологии. Здесь появляется тематическая связь с проблемой государственного контроля над социальной жизнью индивида, но она в основном находится в публичном локусе социального бытия, а значит, в приватном играет в лучшем случае периферийную роль. К приватному в большей мере относится то, что не связано с регулярной коммуникацией между индивидом и государством. В этой более вариативной и интимной сфере личность раскрывается разнообразнее и полнее. Если коммуникация с государством немыслима без иерархической структуры, то личное и личностное более тяготеет к равноправию, к сосуществованию разных мнений, к спонтанности, к творчеству, включая и жизнетворчество. Равенство в этом случае стимулирует свободный, доброжелательный и творческий обмен, а оценки воспринимаются как более дружелюбные и конструктивные, отсюда и стремление к высокой аксиологической оценке идей, мнений, выводов, высказанных в ситуации дружеского равноправия. Такая оценка сопряжена с определенным кругом эмоций, относящихся к группе феноменов, на поиски которых человек отправляется, коммуницируя в неформальном режиме, — хотя за такую неформальность порой приходится «расплачиваться» критикой, которая чаще воспринимается болезненнее, но это обычные черты свободного неофициального межличностного общения.

Интернет-мошенничество сегодня представляет собой еще один вызов и аспект риска для пользователей цифровых технологий, которые предполагают упрощение общения и создают новые формы социальной изоляции и недопонимания, когда «взаимодействие через экраны делает нас более уязвимыми для манипуляций и обмана, поскольку мы рискуем потерять чувство реальности» (Turkle, 1995).

Такой вызов цифрового общества, как кибербуллинг, в свою очередь, выступает как разрушительная форма взаимодействия — и не только наносит вред человеку, но и подрывает целостность социума, уничтожая основные принципы социальной безопасности и взаимного уважения. Цифровые технологии, предоставляя платформы для общения, становятся средствами для насилия и нарушения приватности. В современном цифровом обществе кибербуллинг приобрел значительные масштабы, особенно в молодежной среде, так как теперь он становится одним из наиболее острых социальных вызовов современности. Кибербуллинг, или травля в Интернете (например, в социальных сетях), представляет собой не только частное явление, но и симптом более глубоких социокультурных изменений, обусловленных развитием цифровых технологии, изменяющих способы взаимодействия между людьми. Возможность анонимного взаимодействия в Интернете обусловливает то, что появляется возможность отчуждать действия от совершившего их, а затем снижать ответственность человека за его действия — и, среди прочего, превращать насилие в практику общения. Так, С. Жижек, рассматривая влияние цифровых технологий на социальные отношения, определял их как «средство господства и контроля» (Žižek, 1996: 292) отмечая, что такие технологии создают виртуальную реальность, где «главный урок виртуальной реальности — виртуализация истинной реальности» (Žižek, 1996: 295). Виртуальность создает пространство для анонимности — и в этом пространстве (а также в этих условиях) легко может проявляться агрессия.

Постоянно присутствуя онлайн, человек может почувствовать себя более изолированным, анонимным, безымянным, безнаказанным, что создает благоприятную почву для проявлений кибербуллинга. Кибербуллинг разрушительно влияет на формирование и восприятие личности в цифровом обществе, тесно связан с вопросами идентичности, самоопределения и самовыражения.

Так, Р. Гэвисон указывал на то, что в цифровую эпоху трансформация личности ведет к ее изменчивости и многоуровневости, а атаки на личность в цифровом пространстве не только подрывают, дестабилизируют индивидуальную самооценку, но и наносят ущерб целостности социальной идентичности (Gavison, 2012).

Проблема суицида остается одним из самых тревожных вызовов в современном обществе, особенно в эпоху цифровизации. Одним из факторов, способствующих суицидальным наклонностям, можно назвать степень приватности, которую ощущает человек. В условиях цифровизации и всеобъемлющего информационного контроля приватность значительно влияет на эмоциональное состояние и восприятие человека. Сюда же относится анонимность — и особенно виртуализация личностей общающихся. Злоумышленник может целенаправленно выдавать себя за сочувствующего, чтобы потом поиздеваться над наивным интернет-коммуникантом. Постоянное присутствие в социальных сетях создает давление, заставляя человека чувствовать, что его жизнь под контролем внешнего мира, а это порождает состояние изоляции, одиночества, угнетенности, тем самым повышая риск суицидального поведения. Приватность можно определить еще и как состояние, в котором человек контролирует свою личную информацию и пространство, позволяющее избегать нежелательного вмешательства. Такой параметр, как контроль, М. Фуко считал ключевым элементом в анализе приватности (Фуко, 2022). Человек, лишенный приватности, чувствует себя под постоянным наблюдением, а из-за этого кажется себе уязвимым, что приводит к ухудшению его психоэмоционального состояния, невротизации и даже, возможно, психопатизации. В условиях цифрового общества личная сфера становится особенно важной для эмоционального комфорта человека, а утрата приватности приводит к росту уровня тревожности и депрессии, а постоянное нахождение под наблюдением либо отсутствие личного пространства катализирует психические расстройства. Утрата приватности может спровоцировать суицидальные наклонности человека.

Способы защиты своей приватности

В условиях стремительного развития технологий и цифрового общества концепция приватности значительно изменяется, но именно из-за стремительности она еще не обрела законченных форм, а многие стратегии используют разово и сразу проверяют на деле. Социальная мера «вовлеченности» наглядно иллюстрирует явное неравенство во взаимодействии между личным и социальным, публичным и приватным. Сегодня одному из важнейших, значимых, необходимых аспектов социальной жизни в цифровом обществе, такому как приватность, не уделяется должное внимание. Снижение уровня приватности, фактический распад ее традиционного паттерна, дефицит автономности и частной жизни, необходимость создавать и использовать новую систему этикетных норм, применимых в обычном быту, связаны с самой природой современности — и с такой ее яркой чертой, как цифровое общество.

Самозащита начинается с формирования готовности к ней и с конкретных средств, которые дадут возможность ее обеспечить. Для нового, чисто «цифрового» поколения важно приобщиться к парадигмам и наилучшим достижениям предыдущих научных революций: это не только позволит поднять культурный уровень, но и сформирует важный герменевтический и когнитивный навык — позволит глубже постичь предмет через сравнение. В этом случае появляется больше шансов создать культуру пользования, а не только экстренный курс по технике безопасности.

Условия технократического цифрового общества предопределяют, что социальная рациональность формируется в соответствии с критерием эффективности поведения и поступков человека, его стандартизации, предсказуемости, регламентируемости. В результате этого социальная рациональность исключает приватность (во всяком случае, в ее привычном понимании, т. е. неконтролируемые и нерасшифрованные поступки человека), а целью любой социальной структуры становится минимизация частных, приватных, индивидуальных проявлений.

Осознание вызовов и рисков, сопряженных с существованием и формированием приватности в цифровом обществе, а также признание необходимости теми или иными способами защищать приватность как личностное бытие — это эффективный путь к решению данной проблемы. Под методом самозащиты здесь подразумевается трансформация индивида на экзистенциальном, субъектном, личностном уровнях его бытия. В ответ на угрозы, связанные с возможной (или уже совершившейся) утечкой данных и нарушением личной жизни, человек ищет способы защиты своей приватности. Один из ключевых способов самозащиты — осознанность в отношении личной информации, включающая в себя как выбор того, какой информацией делиться, так и понимание последствий этого выбора: человек должен осознавать ценность своей информации и защищать ее. Технологические инструменты, такие как шифрование и анонимизаторы (Митник, 2022), становятся неотъемлемой частью цифрового общества, позволяют контролировать свои данные, защищая личную информацию, цифровую личность.

Представители научного направления в области психологии также акцентируют внимание на том, что в межличностных отношениях важно формировать и охранять границы приватности, частной жизни. Определение, обозначение границы — это основа сохранения целостности; успех зависит от того, насколько человек способен отстаивать свои интересы при социальных взаимодействиях в цифровом обществе.

Для защиты приватности важен социокультурный контекст, а он подчеркивает: государству необходимо переосмыслить и пересмотреть нормативные подходы к приватности в области законодательства, так как самозащита — не только индивидуальное усилие: государство также должно принимать на себя ответственность за создание цифровой среды, способствующей уважению к приватности.

Один из методов самозащиты личности и защиты ее приватности — забота. Принцип «забота о себе», проявляющийся через разнообразные практики и предписания, формирует социальные практики, создавая основу для межличностного взаимодействия. Как отмечает М. Фуко, этот принцип стал не просто идеалом активности, но и основой поведения, образом жизни. Также М. Фуко утверждает, что забота о себе — конститутивная характеристика субъекта, его рациональности и ответственности (Фуко, 2007).

В цифровом обществе тайна личной жизни отчасти теряет актуальность и ценность, информационное пространство явно иллюстрирует риски и отрицательные последствия, которые влечет за собой нарушение права человека на приватность в целом, что подтверждает объективную и субъективную неопределенность бытия. Исследование вопросов киберэтики позволит выделить особенности и специфические значения феномена приватности для поиска подходящих способов ее защиты.

В условиях российской социальной и правовой системы проблема защиты персональных данных представляет собой серьезный этико-правовой вызов, проявляющийся в нарушении личной сферы человека, его приватности и в превышении границ социального контроля. Эта проблема связана с более широкой темой — с отказом от традиционных моральных норм и нравственным разнообразием в виртуальном пространстве, где действуют свои условности и запреты. Этические аспекты виртуальной среды предстают как уклонение от моральных норм и принятых стандартов не только личной свободы, но и личной ответственности  (Мамедов, Чудновская, ред., 2022).

В информационном обществе с помощью цифровых технологий проводят масштабную «оцифровку» каждого человека и «распределяют» его или ее личные данные по различным цифровым базам: это так называемые Big Data — «большие данные» (Бронников, Беденкова, 2023). Одним из способов защиты личной приватности может стать оценка рисков, связанных с обеспечением безопасности персональных данных, с поддержкой и сохранением статуса приватности как таковой. Защита информации (как один из способов защиты личностной приватности) включает в себя, помимо когнитивно-терминологического упорядочивания и разработки педагогических технологий по цифровой безопасности и общей культуре действия в цифровом мире, разработку и внедрение технических и правовых средств, регулирующих доступ в виртуальную сферу и все действия в ней, включая передачу, распространение персональных данных и другие законные и незаконные действия с ними. Также важный аспект в защите личностной приватности — соблюдение конфиденциальности информации, доступ к которой ограничен, и установление прав на доступ к информации в целом.

Заключение

В заключение можно сказать, что:

• реализованный в статье комплексный подход, объединяющий философские, социологические, психологические, технологические и правовые аспекты приватности, позволяет глубже понять ее трансформацию в условиях цифровой эпохи и выявить взаимосвязи между социальными практиками и техническими возможностями;
• предложенная методологическая основа для изучения парадокса приватности с учетом различий в поведении пользователей в разнообразных цифровых сферах способствует выявлению факторов, влияющих на раскрытие личной информации и формирование цифровых норм;
• проведенный системный анализ влияния на социальные практики современных цифровых технологий, связанных с конфиденциальностью и уязвимостью, позволяет составить целостную картину рисков и разработать рекомендации по их минимизации.

Исследование показало, что цифровая приватность — неотъемлемый компонент психологического благополучия и социальной стабильности в современном цифровом обществе. Контроль над собственной личной информацией в цифровой среде способствует формированию чувства безопасности, благополучия и комфорта, что имеет ключевое значение для информационно-психологической безопасности пользователей.

Подчеркнута динамическая природа приватности как социального явления, которое трансформируется под воздействием цифровых технологий, социальных норм и культурных ценностей. Важный вывод таков: нормы приватности в цифровом обществе не статичны, а постоянно переосмысливаются и конструируются в процессе социального взаимодействия.

Можно утверждать, что вызовы и риски, связанные с приватностью в цифровом обществе, требуют комплексного социально-философского анализа, так они ставят под сомнение не только приватность как индивидуальную безопасность, но и целостность социального взаимодействия. Важно, чтобы эти вопросы оставались в центре обсуждения как среди академического сообщества, так и у широкой общественности, что позволит выработать эффективные стратегии защиты прав личности и поддержания доверия в цифровую эпоху.

Приватность в цифровом обществе находится под угрозой из-за множества факторов, включая технологические изменения и социальные трансформации. Глубокое понимание рисков и вызовов позволит выработать адекватные подходы к защите личного пространства и личной информации. Проблема приватности в условиях цифрового общества требует переосмысления традиционных представлений о личной жизни и социальной ответственности. Только комплексный подход, который включает в себя философский, технологический и этический анализ, поможет справиться с этими вызовами и рисками.

Способы защиты приватности со стороны ее субъекта варьируются от индивидуальных и технологических решений до более широких социальных и этических методов. Обсуждение этих вопросов в различных научных направлениях подчеркивает многообразие путей, которыми человек может защитить свою личную жизнь в условиях современного цифрового общества.

1. Бронников И. А., Беденкова А. С. «Метавселенные и государства: вместе или порознь». Ars Administrandi (Искусство управления) 15.2 (2023): 224—250. https://doi.org/10.17072/2218-9173-2023-2-224-250. EDN: https://elibrary.ru/XAWVHK.

2. Винер Н. Кибернетика и общество: [сборник]. Ред.: Г. Веснина; пер.: В. Желнинов. М.: АСТ, 2019. 285, [2] с. Наука: открытия и первооткрыватели.

3. Деннет Д. К. Разум от начала до конца: новый взгляд на эволюцию сознания от ведущего мыслителя современности. Пер. с англ.: М. С. Соколова; предисл.: А. Н. Фортунатов. М.: Бомбора, 2021. 528 с. Большая наука.

4. Лебедев В. Ю. «Трансплантологические мифы и эрозия приватности». Четвертый российский национальный конгресс: Трансплантация и донорство органов: материалы конгресса: тезисы докладов. Под ред. С. В. Готье. Прил. к Вестник трансплантологии и искусственных органов 21.S (2019): 184. EDN: https://elibrary.ru/YOWUJH.

5. Лебедев В. Ю., Удалова Л. В. «Приватность в цифровом обществе: вызовы и риски современности. Ч. 1. Приватность как социальное явление». Экономические и социально-гуманитарные исследования 12.1 (2025): 67—75. https://doi.org/10.24151/2409-1073-2025-12-1-67-75. EDN: https://elibrary.ru/NFXAIE.

6. Левинас Э. Время и другой. Гуманизм другого человека. Пер. с фр.: А. В. Парибок. СПб.: Высшая религиозно-философская школа, 1998. 264, [1] с.

7. Мамедов А. К., Чудновская И. Н., отв. ред. Трансформация этической матрицы в цифровую эпоху: материалы научной онлайн-конференции с международным участием (Москва, 01 марта 2022 г.). М.: МАКС Пресс, 2022. 202 с. https://doi.org/10.29003/m2654.978-5-317-06788-5. EDN: https://elibrary.ru/MBSKHD.

8. Митник К. Искусство быть невидимым: как сохранить приватность в эпоху Big Data. М.: Бомбора, 2019. 464 с. Мир технологий.

9. Труфанова Е. О. «Приватное и публичное в цифровом пространстве: размывание границ». Galactica Media: Journal of Media Studies 3.1 (2021): 14—38. https://doi.org/10.46539/gmd.v3i1.130. EDN: https://elibrary.ru/XFLCBR.

10. Финн В. К. Искусственный интеллект: методология, применения, философия. Изд. 2, испр. и доп. М.: Изд. группа URSS, 2023. 468 с. Науки об искусственном; № 36.

11. Фуко М. Герменевтика субъекта: Курс лекций, прочитанных в Коллеж де Франс в 1981—1982 учебном году. Пер. с фр. А. Г. Погоняйло. СПб.: Наука, 2007. 677 c.

12. Фуко М. Надзирать и наказывать: рождение тюрьмы. Пер.: В. Наумов. М.: Ад Маргинем Пресс; Garage, 2021. 383 с.

13. Шваб К. Четвертая промышленная революция: пер. с англ. М.: Эксмо, 2025. 208 с.

14. Gavison R. E. “Privacy and the Limits of Law”. The Yale Law Journal 89.3 (1980): 421—471.

15. Turkle S. Life on the Screen: Identity in the Age of the Internet. New York: Simon & Schuster, 1997‎ 352 p.

16. Žižek S. “From Virtual Reality to the Virtualization of Reality”. Electronic Culture: Technology and Visual Representation. Ed. & introd. by T. Druckrey; preface by A. R. Stone. New York: Aperture, 1996. 290—295.